ТОЛЬКО В МОРЕ МОГИЛА МАТРОСА

Вечером 12 августа 2000г. я принимал душ и не до конца закрыл вентиль холодной воды. Из положенного возле крана рожка душа вода тихонько сочилась, и к следующему дню у соседа снизу образовалось мокрое пятно на потолке. От него то я и узнал о случившейся “аварии”. А через день из новостей стало известно, что подводная лодка Северного флота "Курск" не вышла на связь. Позже выяснилось, что она погибла. И именно 12 августа…

 

 Чувство сопереживания погибшим и их родственникам не покидало меня все трагические дни, связанные со спасением моряков, еще и потому, что я сам прошел службу на подводной лодке Северного флота. Такое ощущение, что протекавший всю ночь кран сигнализировал мне: где-то в глубинах океана произошла беда.

Время невозможно вернуть назад и предотвратить трагедию. Все мы, как говорится, "под Богом ходим", а подводники особенно. Отказ техники, ошибка одного из команды грозят смертью всем. Как говорил герой второй мировой войны командир подводной лодки К-21 Магомед Гаджиев, нет больше нигде такого братства как у моряков - подводников: либо все погибают, либо все остаются живы. Произошедшая трагедия еще раз подтвердила, насколько опасна служба подводника.

Двадцать шесть лет назад, во время учений, в том же районе Баренцева моря, где затонул «Курск», в правый борт моей субмарины, находящейся в подводном положении, в район моего шестого отсека ударила торпеда, выпущенная с противолодочного корабля. К счастью, это была просто "болванка" (торпеда без боезаряда) и она только оставила рваную пробоину в легком корпусе площадью около одного квадратного метра. В тот момент мы не знали, что это был за удар. По приходу в базу водолазы обследовали лодку, но нам также ничего не сказали. И только когда встали в док, мы увидели рваную "рану" в бочине своей субмарины. Только тогда я ощутил «холодок, пробежавший по телу»: "…а ведь могло быть..." Было еще немало случаев, когда этот «холодок пробегал по телу». Бог миловал, а старпом «гонял» нас безбожно. В той самой базе "Видяево", может у того самого пирса, где стояла подлодка "Курск", старпом тренировал нас до изнеможения, заставляя отрабатывать приемы борьбы за живучесть корабля. После каждой очередной учебной аварийной тревоги он выгонял нас на пирс и на обжигающем декабрьском северном ветру производил «разбор полетов», покрывая семиэтажным матом так, что у бывалых матершинников «уши заворачивались». В прямом смысле мы летали по лодке: в кромешной тьме находили аварийный комплект и производили борьбу за живучесть корабля. Честно скажу, в тот момент мы его проклинали.

Oфицер флота в третьем поколении Святослав Владимирович Мосцеев, знал свое дело. Как щенков он натаскивал нас, «вдалбливал» науку выживания. Низкий поклон ему. Это единственный из офицеров, кого помню по имени и отчеству. Он, кстати, и сам в неформальной беседе сказал нам: "Мужики! Вы вспомните еще меня".

Через четыре года после демобилизации в день Военно-морского флота показали по телевизору документальный фильм о лучшей подводной лодке Северного флота "Челябинский комсомолец". И командовал ею... наш бывший старпом Мосцеев. Невольно подумалось: как при таком командире не быть лучшими? Кстати, и старшина команды электриков Володя Журавлев, учивший меня уму-разуму, заставлявший на брюхе излазить всю подлодку, и которого я заменил на боевом посту, был родом из Курска. И его "годок" по кличке Боб - трюмный старшина нашего отсека - также курянин.

Вот и "Курск" была лучшей, но не избежала беды. К сожалению, как бы не был тренирован экипаж, но какой-то "муд…к " возьмет и, вместо "болванки", шандарахнет по тебе боевой торпедой и, как поется в матросской песне, "Мамаша милая, сынка не жди, его навек взяло морское дно". Никто не может дать твердой гарантии. Таковы условия службы этого самого скрытного рода войск. Погибших ребят не вернешь, но забывать о них невозможно...

Спустя пять лет ни один телеканал в этот день не вспомнил об этой трагической дате! Может быть, потому что Президент Путин тоже не хочет вспоминать, как он в трагический момент продолжал отдыхать и кататься на горных лыжах по Кавказским горам, как ответил на тревожный вопрос американского тележурналиста Лари Кинга корреспондента: «Так что же все-таки произошло с вашей подводной лодкой?» - «Она утонула…»

Но мы не должны об этом забывать, потому что они выходили в моря с верой в то, что защищают наш покой. Они думали о нас… Вспоминание той скорбной даты – это, как минимум, знак внимания и к погибшим морякам, и к их родным и близким. Пока об ушедших людях помнят – их души живут среди нас.

   В день траура, проходивший 23 августа 2000г. я написал эти строки.

 

РОМАНТИКИ

 

Кто из них не мечтал о том,

Чтобы соль обжигала губы,

Чтобы пела вода под винтом?

Кто из них не мечтал стать Колумбом?

Им хотелось под ветром жить,

Чтобы нервы гудели как тросы…

Чтобы в море матросу служить -

Только в море могила матроса!

В жизни все вышло именно так,

Видно рок злой такой у русских:

Умирали, ложась на дно

Моряки подводного "Курска"!

И сомкнулась морская мгла,

И опять у России горе…

В девятнадцать неполных лет

Отпевает студеное море...

Пусть разбитый медный компас

Больше скажет, чем письма к любимым.

Пусть норвежский, не наш водолаз,

Поперхнется слезою в глубинах.

Мы по морю Баренцеву шли,

Мне приснилось под гул турбины,

Что романтики обрели

Свой покой на морских глубинах...

Кровь замешана с донным песком,

Ведь под толщею вод столько бедствий!

Спят матросы на дне морском,

Как когда-то пригрезилось в детстве... * * *

 

С. Смердов Старшина 1 статьи в запасе.